Роль коммерческих арбитражей в системе разрешения споров.

Одной из тенденций развития современной мировой экономики является ее глобализация, под которой часто понимают усиление взаимозависимости национальных экономик, сопряженное с повышением объёмов и скорости движения технологий, товаров, услуг и капиталов через границы государств.

В частности, нередки ситуации, когда хозяйствующие субъекты не имеют возможности приобрести необходимые им производственные мощности в стране своего нахождения в связи с их отсутствием или существенной дороговизной. В таком случае оптимальным выходом из ситуации является заключение контракта с хозяйствующим субъектом, находящимся под юрисдикцией иного государства.

В рамках международного права были достигнуты существенные успехи, направленные на облегчение установления договорных отношений между физическими и юридическими лицами, говорящими на разных «правовых языках», и их гармонизации. Например, под эгидой Организации Объединенных Наций была разработана и введена в действие Конвенция о договорах международной купли-продажи товаров (Венская конвенция 1980 года, CISG). В настоящий момент в данной Конвенции участвует более 90 государств.

Между тем, несмотря на наличие тщательного законодательного регулирования как на национальном, так и на международном уровне, возникновение конфликтных ситуаций между контрагентами, находящимися в разных странах, не является редкостью. Возникающие проблемы могут быть вызваны как недобросовестностью одной из сторон договора, так и находится вне воли сторон, например, это касается случаев изменения общего внешнеполитического курса того или иного государства, которое усложняет возможность взаимодействия с хозяйствующими субъектами, расположенными на его территории.

Одним из путей разрешения возникающих между сторонами договора конфликтов является их обращение в международные коммерческие арбитражи, специализирующиеся на рассмотрении международных споров гражданско-правового характера. Коммерческие суды становятся все более популярной альтернативой государственным судам, так как последние в общественном мнении довольно часто характеризуются как перегруженные тяжбами и не имеющими фактической возможности уделить должное внимание каждому находящемуся в их производстве деле, что увеличивает вероятность совершения судебной ошибки, существенно нарушающей права одной или даже обеих сторон разбирательства.

Международные коммерческие арбитражи, хотя зачастую и лишены таких недостатков, но требуют гораздо более основательной правовой подготовки при разработке позиции, что одновременно с несением достаточно высоких расходов участниками процесса на рассмотрение дела, как правило, требует обращения сторон за квалифицированной юридической помощью в целях достижения ожидаемого результата и возможности взыскания с проигравшей стороны всех понесенных издержек.

Одной из наиболее частой категорией споров, рассматриваемых в международных коммерческих арбитражах, являются споры возникающие из договоров купли-продажи производственного оборудования. Все чаще сторонами, вынужденными участвовать в подобной категории споров, являются контрагенты из Российской Федерации, которые под давлением санкций сталкиваются с разрывом давно сформировавшихся экономических связей с контрагентами из других стран.

Фабула спора о поставке в Международном арбитражном суде Стокгольма

Об одном из таких дел, рассмотренных в Международном арбитражном суде Стокгольма, пойдет речь в настоящей статье.

Так, в декабре 2021 года между российской компанией (далее — Заказчик) и зарубежной компанией (далее — Поставщик), был заключен договор на поставку оборудования.

Изначально каких-либо препятствий к исполнению контракта не имелось, Заказчик оплатил часть покупной цены, а Поставщик принялся за исполнение своей части договора.

Между тем, уже в марте 2022 года Поставщик известил Заказчика о приостановлении выполнения работ на неопределенный срок, ссылаясь на трудности, вызванные усилением санкций против Российской Федерации и российских банков, что, по мнению Поставщика, ставило под сомнение возможность проведения Заказчиком оставшихся платежей, а также отправку Поставщиком товара в страну Заказчика. Указанные обстоятельства были подтверждены письмом от зарубежной промышленной палаты, письмом норвежского субподрядчика по договору.

Заказчиком такое письмо было воспринято как односторонний отказ от исполнения договора, так как длительность форс-мажора была определена Поставщиком как бессрочная, в связи с чем ответным письмом он уведомил Поставщика о необходимости возврата ранее уплаченных денежных средств по договору и его последующем расторжении.

Со стороны Поставщика поступил ответ уже иного характера, в котором он заявил о готовности выполнения всех работ в срок при условии осуществления дальнейшей оплаты по договору в соответствии с ранее утвержденным графиком и необходимости совершения следующего платежа. Однако официального уведомления об отпадении форс-мажорных обстоятельств ответ не содержал.

В ответ на письмо Заказчика, содержащего просьбу о возврате уплаченных денежных средств, Поставщик указал, что банки перестали принимать платежи из Российской Федерации, а субподрядчики приостановили работы по договору.

Впоследствии Поставщик направил чертежи, которые предполагались к подготовке в рамках контракта, а Заказчик направил Поставщику комментарии к данным чертежам.

Однако дальнейшей взаимодействие сторон зашло в тупик, ответ на комментарии к чертежам со стороны Поставщика направлен не был, к заключению каких-либо дополнительных соглашений к договору стороны не пришли.

Впоследствии Заказчику стало известно о том, что один из субподрядчиков вернул часть денежных средств, оплаченных Заказчиком по договору, Поставщику. Между тем, в адрес Заказчика каких-либо из ранее уплаченных денежных средств возвращено не было.

Дальнейшие ответы Поставщика на требование о возврате денежных средств оставались без удовлетворения со ссылкой на отказ банков обрабатывать платежи в Российскую Федерацию. Предлагаемые Заказчиком варианты уступки права требования по договору в пользу денежных средств, разрешения вопроса об оплате чертежей по договору так и не были реализованы.

Вместо этого Поставщик предложил изменить условия контракта путем увеличения его цены и возложения ответственности за возможность доставки товара в Российскую Федерацию на Заказчика. При этом указанное предложение не содержало сведений о ходе работ по договору, замене ранее отказавшихся от его исполнения субподрядчиков.

Повторные обращения истца с требованием о возврате денежных средств удовлетворены не были. В общей сложности переговоры растянулись с 2022 по 2024 год.

Указанные обстоятельства послужили основанием для обращения Заказчика за судебной защитой своих прав в Международный арбитражный суд Стокгольма, который изначально был определен сторонами в договоре в качестве места разрешения споров в случае их возникновения.

Исковые требования Истца сводились к взысканию с Ответчика уплаченных в его пользу средств в рамках оплаты по договору, а также процентов за пользование указанными денежными средствами, судебных расходов.

В своих возражениях ответчик просил в удовлетворении исковых требований отказать и взыскать понесенные судебные издержки в его пользу.

Доводы сторон

Основные доводы истца сводились к следующему:

1) Ответчик незаконно нарушил условия контракта, безосновательно приостановив его действие. Санкции против Российской Федерации не подпадают под оговоренные сторонами форс-мажорные обстоятельства, при которых приостановление контракта является обоснованным.

2) Санкции не являются препятствием для возврата уже уплаченных денежных средств по договору в условиях его неисполнения.

3) У Ответчика отсутствуют законные основания для получения оставшихся денежных средств по договору в условиях невозможности его неисполнения, а также отсутствия фактической возможности проведения платежей и переправки оборудования в Российскую Федерацию.

Ответчик в своих возражениях просил отказать в иске в полном объеме и взыскать судебные издержки с Истца, ссылаясь на следующие обстоятельства:

1) Ни одна из сторон не заявила надлежащим образом о расторжении договора в связи с чем он является действительным и обязательным.

2) Ответчик не отказался от исполнения договора, стороны продолжили его исполнение после уведомления о приостановлении.

3) Ответчик готов и способен продолжить выполнение контракта сразу после осуществления Истцом второго платежа по договору, срок осуществления которого наступил. До этого момента право на отсрочку исполнения работ у ответчика сохраняется.

4) Истец намеренно не осуществляет второго платежа по договору и оттягивает его совершение.

Поскольку указанное дело рассматривалось по правилам ускоренного арбитража, то в нем отсутствует полная мотивировочная часть, что позволяет в рамках статьи одновременно кратко изложить основные мотивы, по которым было принято итоговое решение, а также обратить внимание на те существенные обстоятельства, которые могли бы повлиять на его изменение.

Оценка спора судом

Так, единоличный арбитр, рассматривающий спор, признал необходимым для правильного его разрешения установление следующих обстоятельств:

1) Относятся ли согласно условиям договора санкции к форс-мажорным обстоятельствам, в связи с наличием которых Ответчик был вправе переносить сроки поставки.

По этому вопросу арбитр пришел к выводу, что формулировки договора об отнесении к обстоятельствам непреодолимой силы в том числе ограничений различного характера, непосредственно влияющих на исполнение обязательств, а также запрещающих актов органов государственной власти, позволяют прийти к выводу об отнесении санкций к форс-мажорным обстоятельствам.

2) Обстоятельства, при которых у Ответчика возникает обязанность по возврату спорного платежа по договору.

В данной части арбитр заключил, что форс-мажорные обстоятельства хотя и создают основание для отложения исполнения договора, но не подразумевают у Ответчика обязанности по возврату ранее произведенных платежей. Обязанность по оплате должна была исполняться вплоть до его расторжения, которое могло быть выражено в соглашении сторон или уведомлении об этом одной из них. Истец не имел права на возврат платежей до расторжения договора.

3) Свидетельствуют ли действия Истца о том, что он расторг договор со ссылкой на обстоятельства непреодолимой силы.

Проанализировав первоначальное письмо Ответчика, арбитр пришел к выводу о том, что, вопреки доводам Поставщика, оно не было отправлено в качестве меры предосторожности, а представляло собой уведомление о приостановке исполнения договора. При этом упомянутые в нем доводы о потенциальных проблемах Истца с дальнейшей оплатой по договору не являются форс-мажорными обстоятельствами на стороне Ответчика, а в части поставки товара у последнего не было обязательств по отправке товара непосредственно в Российскую Федерацию.

Письмо торгово-промышленной палаты также было оценено критически как не говорящее прямо о наличии в спорном договоре обстоятельств непреодолимой силы.

Таким образом, такое письмо не могло считаться действительным уведомлением о наличии форс-мажорных обстоятельств. Кроме того, из него не следует, что Ответчик не выполнит свои обязательства при наступлении соответствующего срока.

В свою очередь ответное письмо Истца было оценено арбитром как выражающее несогласие с приостановкой исполнения договора, но являющимся не уведомлением о расторжении договора, а выраженным намерением о возможности его расторжения в будущем.

Последующее письмо Ответчика о готовности продолжить исполнение договора было трактовано арбитром как отзыв предыдущего заявления о приостановлении действия договора в связи с обстоятельствами непреодолимой силы и подтверждением своевременного выполнения договора. Любое ранее предполагаемое нарушение договора с этого момента было устранено.

Таким образом, даже в случае признания санкций форс-мажорными обстоятельствами, данные обстоятельства были устранены и основания для расторжения договора по данному основанию у Истца не имелось, договор продолжал свое действие.

4) Был ли договор расторгнут по каким-либо иным основаниям?

Направленные впоследствии письма с требованием о возврате денежных средств были оценены арбитром как намерение о расторжении договора, но не уведомлением о таковом. Кроме того, дальнейшее поведение сторон также свидетельствовало о продолжении его действия, так как в адрес Истца были направлены чертежи по договору, по которым он дал ответные комментарии.

Таким образом, стороны не пришли к соглашению о расторжении договора, а вступили в переговоры, связанные с возможным внесением поправок в него с упоминаниями о его возможном расторжении.

Каких-либо уведомлений о расторжении договора по иным основаниям Истец не направлял, уведомления о намерении о расторжении договора в связи с наличием форс-мажорных обстоятельств не имели под собой оснований. Указанное свидетельствует о том, что по иным основаниям договор также расторгнут не был.

5) Является ли возврат средств от субподрядчика в пользу Ответчика основанием для возврата их Истцу.

Оценив обстоятельства возврата части денежных средств, уплаченных Истцом в пользу Ответчика и впоследствии возвращенных субподрядчиком в пользу Ответчика, арбитр пришел к выводу о том, что соглашение между Ответчиком и субподрядчиком имело самостоятельную природу. Данный факт не создает безусловного основания по возврату денежных средств Истцу.

6) Допустил ли ответчик противоправное отступление от условий договора?

Оценив доводы Истца о незаконности требования Ответчика об осуществлении последующих платежей по договору, как не относящиеся к предмету настоящего спора, а также отклонив иные доводы как не создающие оснований для возврата первоначального платежа, арбитр пришел к выводу об отсутствии противоправного отступления от условий договора со стороны ответчика и отсутствии оснований для удовлетворения требований Истца о расторжении договора в связи с наличием обстоятельств непреодолимой силы.

Оценив все указанные обстоятельства в совокупности, суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме и возложении на Истца обязанности по возмещению всех судебных расходов.

Выводы

Юридический опыт сопровождения подобных дел позволяет прийти к выводу о наличии в них особой специфики и выделении ряда моментов, на которые следует обращать внимание.

В таких делах речь идет о столкновении субъектов из различных правовых систем, имеющих свои особенности. Уже из переписки сторон усматривалось различное их толкование внешних факторов, в конечном итоге повлиявших на возникновение между ними спора и необходимости его разрешения.

Так, если Заказчик, выступающий со стороны государства, находящего под санкциями, имел одно представление об их возможном влиянии на деловые отношения с зарубежными партнерами, то Исполнитель, находящийся на стороне сообщества, применяющего такие санкции, имеет несколько другую картину происходящего. Собственное видение происходящего имели и субподрядчики по договору, представляющие иные страны.

Окончательное усложнение правоотношений было обусловлено тем, что применимым к разрешению спора правом было признаны нормативные акты шведского законодательства по месту нахождения Стокгольмского арбитража.

В аналогичных ситуациях важно уже на договорной стадии привлекать квалифицированных специалистов, позволяющих предупредить возникновение судебного спора и способных участвовать в переговорах с зарубежными контрагентами.

Кроме того, важно заранее продумывать в договоре вопрос о том, какой именно международный коммерческий арбитраж определить в качестве места разрешения потенциальных споров. В таких случаях также важно получить юридическую консультацию от специалистов, знакомых с судебной практикой того или иного арбитражного учреждения, и имеющих возможность заранее оценить перспективы разрешения назревающего спора в различных арбитражных учреждениях.

Однако даже если предыдущие стадии были проведены без привлечения внешних специалистов, то получение юридической помощи на стадии подготовки к судебному разбирательству является ключевым, так как именно судебная стадия определяет конечное положение сторон, которые не смогли прийти к компромиссу путем проведения переговоров.

Практика показывает, что своевременное обращение к специалистам способно благотворно сказаться на конечном разрешении спора даже при наличии существенных противоречий между сторонами договора и наличии в нем закрепленных условий, изначально ставящих одну из них в более слабое положение.